ГСМ-парадокс

Ботагоз Омар

Как известно, планы по завершению модернизации трёх казахстанских НПЗ всё время откладывают. И если пять лет назад страна свято верила, что модернизация заводов завершится уже в 2014 году, то теперь топ-менеджеры нацкомпаний уверенно заявляют, что это событие свершится до 2017-го. На недавней встрече с мажилисменами руководства нацкомпаний и представителей Минэнерго стало очевидно, что саботаж модернизации происходит отнюдь не из-за разгильдяйства.

“Как ни парадоксально это звучит, но после завершения модернизации всех трёх нефтеперерабатывающих заводов мы столкнемся с профицитом продуктов. Нам надо будет куда-то их девать”, — отметил на собрании фракции в мажилисе, посвященном вопросам ГСМ, заместитель председателя правления по переработке и маркетингу АО “НК “КазМунайГаз” — генеральный директор АО “КазМунайГаз — переработка и маркетинг” Данияр Тиесов.

“Что касается нашего экспортного потенциала, то мы откровенно скажем: в России нас не ждут, в Китае нас не ждут, на Западе мы граничим с Азербайджаном и Ираном, которые являются самодостаточными с точки зрения как нефти, так и нефтепродуктов. У нас единственный регион, на который мы потенциально можем смотреть с точки зрения будущего экспорта нефтепродуктов — это страны Центральной Азии, у которых нет достаточного количества собственной нефтепереработки и есть растущее население, и Афганистан”, — добавил он.

А ведь, по словам первого вице-министра энергетики республики Узакбая Карабалина, мощности трёх НПЗ после завершения модернизации после 2016 года увеличатся с 14,5 до 18,5 миллиона тонн нефти в год. Так что совсем не удивительно, что правительственные программы по стабилизации рынка ГСМ не дают должного результата. “Странным образом проектные мощности трёх НПЗ, построенных в далёкие советские годы, упали с 18-19 миллионов тонн в год до 13-14 миллионов тонн”, — отметила вице-спикер мажилиса Дарига Назарбаева, добавив, что проводимые реконструкции НПЗ не привели ни к росту производственной мощности, ни к производству высококачественных продуктов переработки нефти.

Спрашивается, зачем тогда строить четвертый НПЗ в Казахстане? Ведь, напомним, в Послании народу страны президент РК дал поручение правительству “до конца первого квартала решить вопросы по размещению, источникам инвестиций и срокам строительства четвертого НПЗ”.

Так вот, как пояснил Данияр Тиесов, от этих планов теперь решено отказаться. “Дело в том, что общий баланс нефтепродуктов в стране — это как средняя температура по больнице. А увеличение в целом потребления нефтепродуктов неравномерное, и оно тесно связано с демографической ситуацией, которая складывается в стране”, — отметил он, добавив, что у нефтепродуктов есть только две возможности: их можно отправить либо на внутренний рынок, либо на экспорт, тогда как нефть транспортировать легче и дешевле, нежели готовое топливо.

“Поэтому завод надо ставить у потребителя. Будущее увеличение нужно планировать в южном регионе. Там у нас есть существующий завод, и на самом деле в советский период он проектировался как 12-миллионный завод с двумя очередями, просто они не успели, поставив только одну установку, но площади там позволяют увеличить производительность. Поэтому приняли решение планомерно наращивать мощности Шымкентского завода”, — пояснил генеральный директор АО.

Ещё один вопрос: чем загружать эти заводы? “Если не откроем новые месторождения, у нас через десять лет ситуация по добыче нефти будет совершенно другая. В общем объёме добычи доля старых месторождений неуклонно будет снижаться. Через 10-12 лет в общем объёме добычи нефти около 80 процентов займут всего три проекта: Тенгиз, Карачаганак, Кашаган. У них фиксированные контракты. Поэтому вопрос о том, чем в будущем загружать нефтеперерабатывающие заводы, не только новые, но и существующие, актуален, и мы этим уже сейчас начинаем заниматься”, — заключил он.

Ну а пока бензиновые аналитики всем этим занимаются, госполитика в данном вопросе сводится к примитивной схеме: между Казахстаном и Россией ежегодно подписывается индикативный баланс, который устанавливает объём топлива, импортируемый Казахстаном из России беспошлинно. Все, что будет завезено свыше, облагается экспортной пошлиной в России.

В этом году этот баланс определили в объёме 470 тысяч тонн дизельного топлива и 670,8 тысячи тонн АИ-92. Но уже к маю 2014 года вместо запланированных 263,8 тысячи тонн в Казахстан ввезли 306,8 тысячи тонн АИ-92. Здесь в качестве “супергероя”, спасающего всех автовладельцев страны, выступила компания АО “КазМунайГаз — ПМ”, которая для недопущения дефицита топлива внутри страны в убыток себе (!) в июне-июле 2014 года ввезла в страну 27,3 тысячи тонн АИ-92 и 40 тысяч тонн дизельного топлива.

Причём топ-менеджеры национальных компаний подчеркивали, что без ограничений со стороны государства это привело бы к тому, что уже осенью казахстанцы вынуждены были бы платить за бензин по цене с учетом пошлины.

Но все не так просто, как кажется на первый взгляд: Постановлением правительства № 176 от 4 марта 2014 года утвердили вопросы организации встречных поставок нефти в Россию в обмен на ввоз российских нефтепродуктов в течение 2014 года. Эта схема предполагает, что мы в обмен на нефтепродукты поставляем в Россию нефть, которая затем идёт на экспорт, а полученная экспортная пошлина покрывает потери российского бюджета от беспошлинных поставок нефтепродуктов. И все счастливы. До следующего кризиса.

Астана