«Заставляют бегать, доказывать, собирать кучу бумаг». Семьи погибших шахтеров заявляют о несправедливости

Семьи, потерявшие своих мужей, отцов, сыновей в результате аварии на шахте имени Костенко в Караганде, понемногу приходя в себя, стали открыто говорить о трудностях с получением выплат, несправедливости, бюрократических препонах. Они рассказывают о проблемах в шахте и опасаются, что главные виновники трагедии уйдут от ответственности.

«ВСЁ ЗАТЯНУЛОСЬ, ЕЩЕ И СУД ПРЕДСТОИТ»

Малютка Афина родилась через две недели после смерти отца, 26-летнего шахтера Тимура Сосновского. Он погиб вместе с 45 коллегами при взрыве на шахте имени Костенко. Под землей проработал меньше двух лет. Овдовевшая в 22-летнем возрасте Анастасия Сосновская осталась с младенцем на руках.

— Я говорила, что нужно менять работу, но другой стабильной в Майкудуке нет. Мы только купили машину, он так радовался. Был взрослый не по годам, любил энциклопедии, научные факты, историю. Я молилась, чтобы дочка родилась такой же умной. А после похорон другой удар: для получения страховых выплат на ребёнка от нас ждут ДНК-тест, чтобы мы доказали отцовство. Всё затянулось, ещё и суд предстоит, придётся с дочкой на руках бегать, — говорит Анастасия Сосновская.

Трёхлетние двойняшки и восьмилетний сын семьи Жанзаковых Новый год встретили без папы. Их отец, 32-летний Айзат, погиб, только выйдя из отпуска. На этой шахте он работал шесть лет. После гибели жена увидела в его телефоне, что перед спуском в шахту в ту смену он сделал фото мусульманской молитвы. Считает, это неспроста.

— Это наталкивает на то, что чего-то боялись, что-то чувствовал, значит, была аварийная ситуация. Если он это осознавал, то руководство тем более знало. Столько жизней загубили, волновал только план по добыче, о безопасности не думали. Мы уверены, эту аварию могли избежать. Неужели после пожара на «Казахстанской» из-за несертифицированной конвейерной ленты нельзя было задуматься, что эти ленты на других шахтах тоже могут гореть? Это вина не только шахты и компании. Почему госинспекция не отвечает? Они все должны сидеть. Когда трагедия случилась, акимат и компания кучу обещаний дали, бурную деятельность создавали, а когда мы подписали соглашение о возмещении ущерба — их нет на связи. А пока не подпишешь соглашение, на квартиру деньги не получишь, — говорит вдова Тлек Жанзакова.

Жена погибшего шахтера Дамира Калимуллина показывает рисунки их семилетней дочери. Первый девочка нарисовала, когда семья ещё жила надеждой на то, что кормилец может спастись после аварии. Под вторым ребёнок оставила подпись: «Папа, я буду тебя помнить родным человеком». Дамиру было 32 года, в шахте работал больше года. Поступил в горный колледж, чтобы перейти на работу на поверхности. Не успел. Семья жила на съемной квартире. На выплаченные после гибели кормильца деньги купили жилье.

— Дамиру 200 метров не хватило, чтобы дойти до спасения. Дочка плачет, заболела на фоне стресса, легли в больницу. Мне и родителям тяжело. Психологи не помогают. Знаете, что ещё обидно? Выясняется, что шахта начала гореть в предыдущей смене, но наших туда спустили. Больно оттого, что мужа не вернуть, а нас заставляют бегать, доказывать что-то, собирать кучу бумаг, ещё и теряют их. Здесь уж могли бы проконтролировать! Жаль, президент этого не знает. Теперь чтобы как-то жить и получать страховые выплаты на ребёнка, нужно побегать и ездить в другой город. В первый раз отвезла документы, но их потеряли! Пришлось заново делать. Теперь нужна справка, что я официально не работаю, — рассказывает Юлия.

Дочь погибшего Леонида Ещенко, которому до выхода на пенсию оставалось два года, называет случившееся под землей 28 октября «убийством». Семьи погибших настаивают на том, чтобы мемориал в честь погибших компания-работодатель установила в людном месте в городе, а не у шахты, где, как они считают, «убили» их мужей, отцов и сыновей.

— Допустили, чтобы люди погибли. Многие считают: взрыв был не случаен. Возмущает, что нам ничего не сообщают по делу, не знаем, кого задержали. Все жаждут мести, чтобы посадили виновных, а не козлов отпущения, — говорит дочь шахтера Юлия. — Многие не знают своих прав, пока сами не начали искать информацию. Даже не знали, что положено по страховке. Нашей семье сказали: не положено. Даже моя мачеха, которая по состоянию здоровья полгода не работала, тоже не получит [страховые выплаты]. Иждивение могут присудить только по суду. Это возмущает. Не учитывают и семейные обстоятельства.

ПОИСК СПРАВЕДЛИВОСТИ, НЕДОСТАТОК ИНФОРМАЦИИ

У погибшего Виталия Мордасова остались трое детей и супруга. Он, как вспоминают родные, говорил о нехватке персонала, большом объёме работы и что для облегчения труда они с коллегами сами покупали некоторые инструменты. Об этом же говорят и родственники других погибших.

— Подруга пришла за папиными документами и ей сказали: «Ваш папа молодец, он выполнил месячный план с бригадой», — рассказывает дочь погибшего Виталия Мордасова Екатерина. — Это так кощунственно. Министр труда Тамара Дуйсенова сказала, что шахтеры получают полтора миллиона тенге, а потом извинилась за это, сказав, что ей неверные данные дали. Это вот показатель того, как они думают наверху. Мы возмутились: что же тогда такие выплаты маленькие, если министры такие суммы называют?

— Найти успокоение и ответы на все вопросы очень тяжело, — говорит вдова Юлия Мордасова. За неделю до трагедии он был какой-то потерянный, будто чувствовал что-то. Если бы тогда все шахтеры встали и сказали об опасности и происходящем на шахте, то мы все — жены и дети — не пустили бы наших мужчин в шахту, потребовали бы проверки и остановки. Шахты надо было контролировать, а не просто «стружку» с них снимать. Теперь мы столкнулись с другой несправедливостью: страховые выплаты получат не все члены семьи, хотя говорили иначе. По жилью установили лимит, хотя обещали больше сумму. Обещали младшего ребёнка отучить и устроить в шахту, но я попросила только на поверхностные работы, не под землей.

Сын погибшего горнорабочего Рината Кадирова говорит, что в день похорон власти просили составить список, в чем нуждаются семьи. Василий просил выделить на зиму уголь и по возможности закрыть кредит, взятый на лечение. Из-за приступов эпилепсии и операции он не может полноценно работать. Ему отказали. Погибший был Василию отчимом, воспитывал с детства, с его матерью состоял в официальном браке.

— Я просил помочь, ведь если бы жил отец, мы бы вместе выкрутились. Аким области сказал: «Поможем». Я сдал документы. Прошло время, пришел отказ. Стал спрашивать, но мне уже не отвечали. Написал с юристом в администрацию президента, оттуда спустили в Караганду. 26 декабря пришел ответ, что членам семьи все выплатили и сделали. А про меня забыли что ли? Видимо, даже не читали наше письмо, — возмущен Василий Магада.

Сын погибшего Владимира Катамана говорит: работодатель не соглашается приобретать жилье, которое подыскала семья. Опираясь на коллективный договор, в котором сказано, что право приобретения недвижимости остается за членами семьи погибшего (из расчета 18 квадратных метров на человека) семья Катаман нашла подходящую квартиру. Но получила отказ. Сын погибшего отказался подписывать соглашение с компанией.

— Говорят, мы превышаем лимит по сумме, хотя ограничений не было. Мы не просим элитное жилье, это обычная квартира. Я считаю, они обязаны это условие выполнить. Страховые выплаты тоже возмущают. Из зарплаты шахтера ежегодно удерживали на страховку немалую сумму. Но они платят только тем, у кого иждивенцы, инвалиды, несовершеннолетние дети. Если таких нет, то говорят: не положено. По памятникам тоже вопросы: люди экономили, ведь им сказали приобрести, дать чеки и оплатят, а по коллективному договору компания сразу должна перевести сумму. Я так понимаю, стоит задача уменьшить суммы разных выплат. Многие подписали соглашение, побоялись тягаться с таким гигантом. Я нанял юриста, буду разбираться, — сказал сын погибшего Александр.

Сын погибшего Владимира Леушина Денис говорит о недостатке информации для семей, оказавшихся в сложной ситуации после гибели родных, и вопросах при получении даже благотворительной помощи — за это время многие организации выделяли деньги, но не до всех они дошли. В частности, семьи задаются вопросом: где выделенные машиностроительной компанией 200 миллионов тенге и 5 миллионов от спортивного фонда?

— Когда певец Димаш Кудайберген выделил деньги семьям погибших, моей сводной 14-летней сестре не дали. Хотя отчитались, что все несовершеннолетние получили по миллиону. Затем объявили, что компания ERG выделила 400 миллионов тенге, месяц люди ничего не знали, стали спрашивать и тут вдруг деньги нашлись. Не хотелось бы, чтобы на этом кто-то нажился. Семьям тяжело. Деньги быстро разлетятся, цены вон какие, — говорит сын погибшего.

В организации «Шахтерская семья», созданной вдовами после гибели 41 горняка на шахте имени Ленина в 2006 году, говорят, что знают о бюрократических препонах, с которыми приходится сталкиваться родственникам горняков, не понаслышке. «Сами это проходили», — отмечает представитель объединения Наталья Томилова.

— Тогда столько денег поступило, но семьи их не увидели, они осели у кого-то на счетах. Просто наживаются на смертях. И дискриминация по выплатам была, — говорит Томилова. — Многие вопросы можно решить и без суда. Но бывает, что людей посылают в суд, чтобы доказать, что находились на иждивении. Пусть обращаются в «Шахтерскую семью», подскажем: как, что и с чего начинать, ведь могут попасть в руки нечестных адвокатов. И это мы проходили: с нас адвокаты взяли деньги, не сделав ничего, и нам пришлось самим добиваться. Но если бы нас тогда не «прокатили», мы с вдовами не организовали бы «Шахтерскую семью».

МОЛЧАНИЕ ДО И ПОСЛЕ СМЕНЫ СОБСТВЕННИКА ШАХТ

После трагедии на шахте имени Костенко власти Казахстана заявили, что инвестиционное соглашение с «АрселорМиттал Темиртау», владельцем угольных шахт в Карагандинском регионе и крупного металлургического комбината в Темиртау, будет прекращено. Компания индийско-британского миллиардера Лакшми Миттала завладела активами в Казахстане во время приватизации 1990-х, сумма приобретения не разглашалась.

В декабре 2023-го правительство Казахстана заявило, что активы «АрселорМиттал Темиртау» выкуплены за 286 миллионов долларов, а новым собственником предприятий стал казахстанский авторетейлер Андрей Лаврентьев. Теперь компания называется Qarmet, генеральным директором назначен Вадим Басин, бывший исполнительный директор предприятий «АрселорМиттал Темиртау», побывавший на госслужбе и вернувшийся на производство. Власти объявили, что новый инвестор взял на себя производственные и социальные обязательства.

Qarmet объявил, в шахтах планируется внедрение системы подземного позиционирования и радиосвязи, что позволит диспетчеру наблюдать за передвижением работников под землей. Прибывшему в Караганду вице-премьеру Роману Скляру компания доложила о «серьезных проблемах в техническом оснащении шахт», но что за проблемы — публично не огласили. 28 декабря на заседании правительства говорили, что среди основных задач на 2024 год — обеспечение безопасности работников, наращивание объёмов производства.

Азаттык обратился с официальным запросом в компанию ещё до того, как она была переименована в Qarmet с просьбой прокомментировать ситуацию с выплатами семьям погибших. На тот момент гендиректором уже был Вадим Басин, но ответа не поступило. Позже Азаттык поинтересовался судьбой запроса в пресс-службе компании, тоже безответно.

Недавно в Темиртау при вручении компании с участием властей новых полицейских машин и карет скорой помощи гендиректор Qarmet заявил: «Наверняка известно, какое внимание мы уделяем вопросу безопасности, причём это касается не только комбината или шахт». На опубликованных фото запечатлены улыбчивые лица вручавших. Увидев это, семьи погибших огорчились, посчитав это кощунством в тот момент, когда им приходится оплакивать своих близких, добиваться денег и справедливости.

«В СЛУЧАЕ НЕИСПОЛНЕНИЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ — ОБРАЩАЙТЕСЬ»

Акимат Карагандинской области на запрос Азаттыка о том, какую помощь оказали власти на местах и что скажут в ответ на жалобы семей погибших, коротко сообщил об оказании правовой и организационной поддержки, индивидуальном решении вопросов коммунального характера, здравоохранения, образования.

Министерство труда перенаправило запрос Азаттыка в инспекцию труда Карагандинской области. Там сообщили о помощи со стороны государства и работодателя.

«Государственные обязательства: пособие по утери кормильца в зависимости от количества иждивенцев (1 иждивенец — 0,92 величины прожиточного минимума для исчисления размеров базовых социальных выплат). Отчисления в Фонд социального страхования дополнительно к пособию по утери кормильца будет в зависимости от зарплаты погибшего; пособие на погребение — 324 300 тенге от ЕНПФ», — сообщили в инспекции труда.

По данным властей, помощь семьям погибших со стороны компании — это затраты на погребение, поминальные обеды; установка мазара/памятника; выплата кредитов погибших; выплата семьям погибших 10 годовых зарплат; страховые выплаты за счёт средств работодателя детям до 18 лет (детям до 23 лет — только на период учебы), начиная с ноября. Кроме того, обучение детей, оздоровление в санатории, отдых в детских лагерях, выплаты детям в размере зарплаты на 1 июня и 1 сентября, новогодние подарки, выделение угля, трудоустройство членов семьи (супруги, дети) в компанию Qarmet.

Но власти ничего не ответили по поводу уже имеющихся проблем и вопросов семей. В случае неисполнения обязательств со стороны работодателя родственников погибших просят обращаться в компанию, в профсоюз угольщиков. В случае неисполнения обязательств государства — в государственную корпорацию «Правительство для граждан».

Генпрокуратура сообщила в декабре о задержании семи человек из числа руководящего и инженерно-технического состава шахты по подозрению в «необеспечении мер безопасности при добыче угля». Сообщается, что действиям должностных лиц «АрселорМиттал Темиртау» и департамента промышленной безопасности МЧС региона, «не обеспечивших должный контроль за безопасным функционированием шахты», дадут оценку. Семьи погибших беспокоятся, что реальных виновных уведут от ответственности.

— Что изменится со сменой инвестора, если на местах не смотрело местное руководство? Кто будет отвечать в итоге? — вопрошает вдова Виталия Мордасова.

Ответ на этот вопрос ищут и родные пяти погибших на шахте Ленина в 2022 году. Дело передали в суд в отношении четырёх сотрудников шахты. Семьи требуют привлечь к ответственности руководство шахты и угольного департамента, топ-менеджеров компании «АрселорМиттал Темиртау».

— Хватит издеваться над погибшими и их семьями. Мало ли что Миттал ушел, но Биджу Наир и Джелсон Батиста должны ответить, а их выпустили из страны. Прокуратура просит не поднимать шум. Но почему только четверых судить? Если и прошу посадить, так они выйдут, и будут жить, а мой сын нет. Мне шахтеры с шахты Ленина сейчас сообщают, что им страшно идти в шахту, что там не бурят, газ не выпускают, и может опять рвануть, — говорит мать погибшего в 2022 году шахтера Галина Инкина.