Что в рейтинге тебе моем?

S&P Global Ratings опубликовал аналитический отчет «Оценка страновых рисков банковского сектора (BICRA): Республика Казахстан». Так, иностранные эксперты уверены, что восстановление сектора поддерживается факторами, стимулирующими спрос на кредиты, в том числе благоприятными ценами на сырьевые товары и увеличением государственных расходов.

Показатели прибыли банковского сектора должны оставаться в целом стабильными в 2023 году по сравнению с 2022-м, доходность среднего собственного капитала составит 25-30%, а чистая процентная маржа – немногим более 5%.

«Мы ожидаем, что в 2023-2024 гг. расходы на формирование резервов на возможные потери по кредитам составят 1,5-1,7% среднего кредитного портфеля, что существенно ниже среднего исторического значения. Проблемные кредиты, выданные в прошлые годы, в значительной степени обеспечены резервами. По состоянию на конец 2022 года задолженность домохозяйств и корпоративных заемщиков составляла 13% ВВП у каждой категории заемщиков, что является умеренным уровнем в сравнении с показателями стран в той же группе BICRA» Говорится в отчете S&P

Согласно прогнозам экспертов, объём банковского кредитования возрастет примерно на 15-17% в 2023 году за счёт сохранения спроса на потребительские кредиты.

«Не стоит недооценивать или наоборот переоценивать выводы, которые делаются рейтинговыми агентствами, даже такими уважаемыми как S&P Global Ratings в аналитическом отчете «Оценка страновых рисков банковского сектора (BICRA): Республика Казахстан». Все дело в том, что все проводимые в рамках подобных исследований изыскания в основном касаются работы компаний, в данном случае коммерческих банков в нормальных, не кризисных условиях. То есть, рейтинговые агентства или другие организации, выполняющие оценку, фактически проводят сравнение предприятий в отрасли, в странах с различным уровнем экономического развития, а потом составляют или присваивают им относительный рейтинг» Нурбек Искаков, аналитик компании Esperio

В странах с развитой экономикой, с высоким суверенным кредитным рейтингом, банки или предприятия из другой отрасли имеют возможность получить такую же высокую оценку. Например, США имеют от агентства S&P Global Ratings второй по надежности кредитный рейтинг AA+ (первый ААА). Это значит, что и американские банки, скажем, JPMorgan Chase (JPM), тоже мог бы иметь рейтинг АА+, в случае c JPM S&P Global Ratings присвоило ему третий по надежности уровень А-.

«То же самое можно сказать и в отношении Казахстана. На текущий момент суверенный рейтинг РК от S&P Global Ratings BBB-. Это третий по надежности уровень, на котором заканчивается инвестиционная категория и начинается спекулятивная, то есть гораздо более рискованная. Получается, что для БВУ рейтинг BBB- от S&P 500 – это «потолок», до которого, как показывает международная практика, практически невозможно дотянуться частным предприятиям. Именно поэтому у казахстанских банков кредитный рейтинг априори находится в спекулятивной категории (от b+ до bb-), не предполагающей долгосрочных иностранных инвестиций, как и устойчивого относительно недорогого финансирования, без которого надёжный по международным меркам банк просто невозможен» Нурбек Искаков

То есть, даже если бы БВУ имели сопоставимые с банками развитых стран коэффициенты (что в некоторых случаях так и бывает), то S&P Global Ratings все равно были бы вынуждены говорить о рискованности инвестиций в казахстанские банки, ссылаясь на страновые риски РК. В противном случае необходимо было признать неверность сделанных рейтингов.

«Такой подход может показаться несправедливым, и именно поэтому многие страны сегодня стремятся создавать свои рейтинговые агентства для того, чтобы попытаться снизить уровень процентных ставок для внешних заимствований и привлечения инвестиций» Нурбек Искаков

Однако все эти «песчаные замки» разрушаются очередным приливом кризисного периода, когда США и другие развитые страны, обладающие правом эмиссии мировых резервных валют, решают проблемы своих банков «нажатием кнопки». В то время как всем остальным приходится банкротить, реструктурировать, тратить госрезервы, девальвировать валютный курс и так далее.

«Можно вспомнить последний кризисный период 2008-2009 годов, когда «ипотечный пузырь» в США практически похоронил американский банковский сектор. Выжить ему удалось, лишь благодаря рекордным на тот момент вливаниям средств в капитал коммерческих банков США, напечатанных ФРС. Значительная часть ликвидности, как потом стало известно из слушаний в американском конгрессе, исчезла. Это к вопросу об объективности критериев, на которые ссылается S&P Global Ratings (регуляторные механизмы) говоря о высоких отраслевых рисках из-за слабого регулирования в банковском секторе РК» Нурбек Искаков

В то же самое время в Казахстане кризис 2008-2009 гг. проходил для банков невероятно тяжело. Во многом это было связанно и с раздутым кредитным портфелем БВУ, и с высоким уровнем внешнего долга сектора. Но в итоге мы приходим к тому, с чего начинали, кредитный рейтинг зависит не от отраслевых рисков конкретной страны, а от её возможностей решать проблемы сектора в условиях кризиса, и чем возможностей больше, тем выше рейтинг.

«Банковский кризис в США в марте 2023 года должен был всем все наглядно показать. Если бы ФРС, Минфин США и Федеральное агентство по страхованию вкладов (FDIC), то есть государство, оперативно не впрыснуло в сектор сотни миллиардов долларов для остановки «эффекта домино» банкротств региональных банков, то мы бы сейчас имели повторение кризиса 2008-2009 гг. Теперь же кризисные явления на глобальных рынках перенесены на конец 2023-го или начало 2024 года, а кредитные рейтинги США и американского банковского сектора остались практически неизменными. Так что основной вопрос в контексте устойчивости БВУ связан не с состоянием самих кредитных организаций (они все выполняют нормативы НБ РК), а с возможностями государства решить проблемы казахстанских банков при повторении глобального кризиса» Нурбек Искаков

Можно, конечно, говорить о том, что с 2008-2009 года в РК была проведена большая работа, и это правда. Но мы должны очень трезво отдавать себе отчет в том, что эффективная работа банков (сопоставимо с рентабельностью капитала банков в других развивающихся странах) невозможна в защитном режиме. Это значит, что несмотря на все регуляторные меры, в конечном итоге соотношение активов банковского сектора к пассивам все равно будет примерно одинаковым, что 15 лет назад, что сейчас.

В январе 2008 года, то есть перед самым кризисом, капитал банков РК (активы минус пассивы) был равен 1,4 трлн тенге, это около 12% средств от активов. В июне 2023 года капитал БВУ равен около 5,6 трлн тенге, что вроде бы в 4 раза больше, но с учетом девальвации курса тенге с 2008 года в 3,7 раза цифра сопоставимая. И это все те же 12% от активов банков РК.

«А вот где действительно есть заметные улучшения, так это в возможностях государства оказания поддержки. В 2008 году внешний долг частного сектора РК составлял около $103 млрд при ЗВР (в том числе средств Национального фонда) $51 млрд, а в 2023 году при частном внешнем долге в $129 млрд ЗВР составляет $94 млрд. Так что, как и говорится в отчете S&P Global Ratings, отраслевые риски в банковском секторе РК практически не изменились. Они по-прежнему остаются на высоком уровне, и в случае кризисных событий в мировой экономике банкам Казахстана потребуется господдержка. Но, в отличие от 2008 года, теперь у Казахстана больше финансовых возможностей для помощи банкам и более мягкого преодоления глобального экономического спада, если он, конечно, реализуется» Нурбек Искаков

Ирина ЛЕДОВСКИХ