Как исчезает Белый город

Сейчас мало кто знает, что в послевоенные годы, вплоть до 90-х, Жил­городок являл собой своеобразный город в городе. Как рассказывают старожилы, можно было, не выезжая за его пределы, долгое время обходиться без городской инфраструктуры. Тут было все: магазины, школа, детсады, парикмахерская, баня, клуб, стадион, пляж и парк, кафе. Городок нефтяников был самым красивым и зеленым местом. Спустя более 80 лет здания здесь обветшали, от былой красоты не осталось и следа. Но обо всём по порядку...

Когда все начиналось

История строительства Жилгородка, или жилого городка нефтяников, как его сначала называли, напрямую связана с историей появления Атырауского нефтеперерабатывающего завода. Великая Отечественная война была в самом разгаре, страна остро нуждалась в нефти. И в начале 1943 года советским правительством было принято решение о строительстве НПЗ вблизи города Гурьева. Это был стратегический объект под кодовым названием «Завод № 441». Данное предприятие строилось по программе ленд-лиза, согласно которой США поставляли СССР как своему союзнику во Второй мировой войне боеприпасы, медикаменты, разную технику, а также оборудование. Разумеется, не бесплатно, а в обмен на золото. И первые заводские установки сюда привезли как раз по ленд-лизу. Даже сам проект завода был выполнен американской фирмой «Баджер и сыновья». В 1944 году в Гурьев приехала группа американских специа­листов из восьми человек. Наверное, это были самые первые американцы, побывавшие в будущей нефтяной столице Казахстана. Перед строителями стояла задача возвести за два года не только нефтеперерабатывающий завод, но и жилой городок для специалистов предприятия и их семей.

После того как определились с площадкой для будущего объекта, стали решать, где строить заводской городок. И этим местом стал небольшой участок земли в 55 га на излучине реки Урал. Если посмотреть сверху на Жилгородок, сразу видно, что это полуостров, с трёх сторон омываемый водами реки. И данный факт впоследствии сыграл очень важную роль при создании здесь уникального микроклимата.

– Следом за руководством сюда повезли рабочую силу. НПЗ строился руками вольнонаемных рабочих со всех уголков Советского Союза, а также местных жителей, заключённых и спецпереселенцев. Причём меньше всего было именно вольнонаемных. Все они также приняли участие и в строительстве самого Жилгородка. А сами жили при этом в тяжелейших условиях – в бараках, в антисанитарных условиях. Кроме того, по устным сведениям, к строительству Жилгородка привлекали и фашистских военнопленных – немцев, румын, итальянцев и предателей-власовцев, – отмечает известный в регионе краевед Лев Гузиков.

Перед строителями жилого городка стояла нелегкая задача, так как природные условия места строительства были чрезвычайно неблагоприятными. Строить Жилгородок было поручено двум архитекторам – Сергею Владимировичу Васильковскому и Александру Василье­вичу Арефьеву, которые имели опыт строи­тельства жилья в сложных климатических условиях Средней Азии. И первым делом они столкнулись с очень серьёзной проблемой – практически полным отсутствием строительных материалов. Здесь нет леса, кирпича – только саман, глина и камыш. Да, старинные купеческие дома строили когда-то из кирпича, но его везли издалека. И запра­шивать стройматериалы из других регионов, везти сюда было очень пробле­матично, ведь шла война. Выход был найден совершенно неожиданно. Помог случай. Однажды строители обратили внимание на то, что в старом Гурьеве у некоторых каменных построек второй половины XIX века цоколи сделаны из какого-то темно-серого камня, который хорошо сохранился. Старожилы подсказали, что это камни из обычного гипса, причём местного, и показали, где его добывали. Оказывается, под боком, в районе современного аэропорта, находились богатые залежи гипса, и в 1943 году спешно начали его добычу, построили там небольшой завод по производству кирпича из гипса. Так был найден стеновой материал. Ежедневно завод выпускал 1 200 гипсовых кирпичей и плит.

Впоследствии маленький коллектив градостроителей, изучая местный небогатый ассортимент строительных материалов, решил взять на вооружение многовековой народный опыт.

– При сооружении крыш использовали настил из камыша на глиняном растворе. Помимо гипсовых кирпичей частично использовали саманные. Между стенами засыпали морскую ракушку, которую привозили с острова Пешной. Таким образом, весь Жилгородок был практически на сто процентов построен из местных экологически чистых материалов. Более того, технические характеристики этих материалов, при всей их примитивности, идеально противостоя­ли нашему суровому климату – ветрам, жаре и зимним морозам. Белый цвет гипсовых стен способствует меньшему нагреванию их солнцем. Белый город – так любовно называли жители свой микрорайон, – подчеркнул Лев Гузиков.

Одновременно архитекторы изучали художественную культуру Казахстана. Сергей Васильковский и Александр Арефьев восхищались казахским орнаментом и решили стены жилгородских домов украсить орнаментальными панелями, которые очень гармонично вписались в общую архитектурную канву. К сожалению, сейчас, после многочисленных ремонтов и переделок фасадов домов, эти орнаменты уже не увидеть.

– Самый первый домик, возведенный на стройплощадке Жилгородка, – это экспериментальное строение из первой партии гипсового кирпича. Архитекторы хотели посмотреть, как и что у них получится. Они были удовлетворены результатом и решили домик оставить, и когда Жилгородок заселили, в нём открыли почту и телеграф. Там и сейчас находится «Казпочта». И я считаю, что это старейшее здание почтового отделения нашего города. К сожалению, после капремонта оно потеряло аутентичность, – говорит Лев Гузиков.

В целом весь микрорайон был отдельным автономно функционирующим маленьким городом. Осенью 1945 года задание правительства по сооружению завода и городка было выполнено. Поз­же опыт строителей Жилгородка использовался при строительстве других населённых пунктов в среднеазиатских республиках, сходных по климатическим условиям с нашей областью.

​Зеленый рай​

Здесь была проведена поистине гигантская, уникальная работа. Архитекторы жилого городка изначально допускали возможность озеленить эту абсолютно пустынную с сильно засоленной поч­вой территорию, защитить жителей и дома от солнца, ветра, пыли и наносов песка барьером зелёных насаждений. Успешность озеленения могла обеспечить близость воды. И по проекту цент­ральную часть полуострова отвели под застройки, а всю прибрежную полосу с более или менее опресненной почвой – под зелёные насаждения. Городок ещё и строить не начали, а уже специально для решения этой задачи пригласили почвенно-ботанический отряд Казахского филиала Академии наук СССР. Отряд возглавлял профессор геоботаники Владимир Андреевич Дубянский. Этот человек свыше 25 лет своей жизни отдал пустыням Средней Азии, которые объез­дил вдоль и поперек. Его даже прозвали «вечный путешественник пустыни». А опыты поливного земледелия принесли ему всеобщее признание. В Жилгородке научная экспедиция Владимира Дубянского провела обследования грунта, дала положительное заключение, после чего сажать будущий парк пригласили крупного специалиста Елену Федоровну Серову. К тому времени её имя гремело по всему Урало-Эмбинскому району. В 30-х годах она посадила уникальные парки в Доссоре, Макате, Косчагыле и Ескине. Не только посадила, но и вырастила в, казалось бы, абсолютно непригодной почве и при практически полном отсутствии поливной воды. То, что придумала Елена Серова в Жилгородке, было необычайно интересно и очень трудно. Она решила для каждого дерева на полуострове найти то единственное место, на котором оно сможет вырасти. Таким местом оказалась узкая полоска земли в 100–150 метров вдоль берега Урала, именно там можно было вырастить настоящее высокое дерево. У неё созрел смелый план захватить у пустыни прибрежный кусок опресненной земли и оккупировать его мощной армией деревьев. А ещё сплошной парковой стеной охватить городок, все насаждения уместив вдоль реки, а солончаковый центр плотно застроенный домами, усеять для начала цветами, чьи мелкие корни не проникают глубоко в почву.

Парк начали сажать весной 1944 года, когда ещё вовсю шла война, – 28 апреля из Саратова привезли 35 тыс. саженцев и посадили их за одни сутки. Это были солеустойчивые породы: тополь, карагач, шелковица, ясень и многочисленные кустарники. Весной 1945 года посадили ещё 20 тыс. саженцев – уже более широкий ассортимент деревьев и кустарников.

– Учитывались многие нюансы. Например, насаждения требовали непрерывной смены условий. Сперва их сажали очень густо, чтобы они принялись, зацепились корнями и друг дружке помогали расти, но позже многое из того, что посадили, специально вырубили. Это сделали, когда деревья подросли, для вентиляции, чтобы не создавать в парке жаркого застоя воздуха. В необходимости вырубки тогда сомневались, но Серову все же послушались, и в результате вырос огромный парк, в нём поселилась разная живность. Работа по озеленению Жилгородка продолжалась не один год. Позже здесь появились оранжерея, теплица, огороды, – делится историей краевед Лев Гузиков.

Парк стал центром культурного отдыха горожан, особенно летом. Здесь и аттракционы работали, и танцы устраивались, и турниры по шахматам и шашкам под открытым небом проводились. На протяжении десятилетий он был главным местом отдыха и гордостью. В 1982 году архитектурному комплексу «Жилгородок» был придан статус исторического памятника республиканского значения. А в середине 80-х здесь в Доме культуры проводилось крупное культурное мероприятие, которое носило политический характер, – международный фестиваль «Тенгиз встречает друзей».

Без статуса

Закат Жилгородка начался с предоставления земельных участков под индивидуальное жилье в начале этого века. Как рассказывает Лев Гузиков, статус памятника республиканского значения, которым обладал мини-городок, накладывал определенные ограничения и запреты на проведение разного рода работ.

– Поэтому выделение здесь земучастков под ИЖС, офисы и гостиницы являлось незаконным. Сделал я соответствующую публикацию в местном СМИ, разразился скандальчик, правда, все было безрезультатно. Кое-кого из чиновников наказали, но земучастки ни у кого не отобрали, поскольку они уже были застроены. В последующем незаконная раздача земель в парковой зоне и внутри Жилгородка продолжилась. Однажды «проснулась» прокуратура и опротестовала незаконные решения акимата о выдаче земельных участков, но затем дала задний ход, а чиновники продолжали спекулировать землей в этом престижном районе. Окончательно «убило» памятник строительство в 2008–2009 годах автомобильного моста с подъездной дорогой, пролегающей через весь микрорайон. До этого здесь был спальный район. Понятно, что автомобильный мост – дело нужное, поэтому активисты, в том числе и из числа жителей Жилгородка, предлагали акимату альтернативу – проложить подъездную автодорогу в объезд микрорайона. Тоже безуспешно, – говорит Лев Гузиков.

Что касается всех старых жилгородских домов, то когда-то весь микрорайон находился на балансе местного нефтеперерабатывающего завода. За зданиями ухаживали, ремонтировали. Но уже к концу 80-х постепенно все сошло на нет, дома стали ветшать и разрушаться естественным путём. А когда открыли мост с автодорогой, здания стали разрушаться ещё быстрее, дома просто трясутся от проезжающего потока автотранспорта.

Последняя попытка спасти Жилгородок была предпринята в 2008 году местными НПО и группой жителей. Они подали в суд на городской акимат, потребовав прекратить выдачу земучастков в Жил­городке, восстановить аллеи, детские игровые площадки, привести в порядок пляж, а также признать строи­тельство автомобильного моста, который пролегал посередине микрорайона, самовольным.

Истцы очень хорошо подготовились: были ссылки на законы, переписка с различными ведомствами, в том числе и с Генеральной прокуратурой. Кроме того, на тот момент у властей отсутствовал утверждённый генплан города. Уже только поэтому законность любого масштабного строительства являлась, мягко говоря, сомнительной.

– Я присутствовал в суде, все видел и слышал. Доводы истцов были столь весомыми, что юристы акимата пришли в лёгкое замешательство и предложили пойти на мировую. Посоветовавшись, истцы согласились заключить мировое соглашение. На этом и порешили. При этом акимат взял на себя обязательства по постепенному восстановлению Жил­городка. Но, как показало время, власти об этом быстро позабыли, – вспоминает Лев Гузиков.

В прошлом десятилетии инспекция по охране памятников инициировала обследование микрорайона, после чего с него полностью сняли статус памятника ввиду того, что целостность микрорайо­на нарушена коттеджной застройкой, много ветхих домов и новодела. Статус памятника сохранили только Дом культуры имени Курмангазы, водонапорная башня и четыре жилых дома. Последние несколько лет акимат предлагает инвесторам построить новые дома на месте аварийных.

– В настоящее время Жилгородок влачит жалкое существование, доживает свои последние годы. В аварийном состоянии находятся 75% объектов, 15% заброшены и только состояние 10% оценивается как удовлетворительное, – говорит Лев Гузиков.

Историю Белого города сегодня можно услышать только от местных краеведов и экскурсоводов. В последние годы экскурсионные туры по исторической части Жилгородка стали единственной возможностью вспомнить историю знаменитого проекта известных архитекторов. Гостям и местным жителям, для которых родной край небезразличен, предоставлена возможность познавательной и увлекательной прогулки по старой части Атырау. Интересно ознакомиться с малоизвестными фактами о Жилгородке, его сохранившейся архитектурой, а также посетить единственный в Казахстане палеонтологический музей мезозойской эры.

Это только один из примеров исторического забвения памятников истории и культуры. Как отмечает краевед Лев Гузиков, ещё лет 30 назад список старинных зданий города насчитывал порядка трёх сотен.

– Сейчас же нет и ста. Из них только семь купеческих особняков занесены в список памятников местного значения и охраняются государством. Охраняются на бумаге, а не на деле. Владельцами почти­ всех зданий со статусом памятника являются предприниматели, юридические лица. Подавляющее же большинство других старинных объектов, коим не посчастливилось попасть в охранный список, – это обычные дома. Их жильцам не по карману дорогостоя­щий качественный ремонт фасадов, крыш, лестниц и других конструкций, а некоторые, к сожалению, попросту не осознают историко-культурной ценности таких зданий и настоятельно требуют сноса. Хотя их тоже можно понять, ведь для них это единственная возможность переехать и улучшить жилищные условия, – сетует Лев Гузиков.

Между тем старая часть Атырау – это целый комплекс, остатки которого уцелели до наших дней. Там даже деревянные домики являются важными элементами архитектурной среды. Все это и формирует исторический облик города, от которого в скором времени, скорее всего, не останется и следа.